вот если бы туда включили сатирика А.Измайлова!...иногда было бы полезно...а я -смешно сказать-только Сашиного "Фокса Микки" помню-то,что с дочкой вместе читали :-
скорее,не моде,а политике...
а если о моде на серебряный век-и правда,как такое можно было напечатать?
Голова моя — темный фонарь с перебитыми стеклами,
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными пьяными Феклами,
По утрам я хожу к докторам.
Тарарам.
Я волдырь на сиденье прекрасной российской словесности,
Разрази меня гром на четыреста восемь частей!
Оголюсь и добьюсь скандалезно-всемирной известности,
И усядусь, как нищий-слепец, на распутье путей.
Я люблю апельсины и всё, что случайно рифмуется,
У меня темперамент макаки и нервы как сталь.
Пусть любой старомодник из зависти злится и дуется
И вопит: «Не поэзия — шваль!»
Врешь! Я прыщ на извечном сиденье поэзии,
Глянцевито-багровый, напевно-коралловый прыщ,
Прыщ с головкой белее несказанно-жженной магнезии
И галантно-развязно-манерно-изломанный хлыщ.
Ах, словесные, тонкие-звонкие фокусы-покусы!
Заклюю, забрыкаю, за локоть себя укушу.
Кто не понял — невежда. К нечистому! Накося выкуси.
Презираю толпу. Попишу? Попишу, попишу...
Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пяткам!
Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах,|
Зарифмую всё это для стиля яичными смятками
И пойду по панели, пойду на бесстыжих руках...
В детстве у меня была книга его детских стихов, к сожалению, пропала. Помню, очень милые стихи были:
Зеленеет вся опушка, зеленеет луг,
И зеленые лягушки песенку поют.
Над зеленой крышей дома
Спит зеленый дуб,
Два зелененькие гнома
Сели между труб.
И, сорвав зеленый листик,
Шепчет младший гном:
" Видишь, рыжий гимназистик
Ходит под окном?
Отчего он не зеленый? -
Май ведь нынче, май!"-
Старший гном зевает сонно:
" Цыц, не приставай!"...
С 8-ми лет не читала, но кажется почти правильно запомнила!
Очень есть смешное стихотворение, состоящее из 7 частей, "Вешалка дураков"
"Дурак рассматривал картину:
Лиловый бык лизал моржа.
Дурак пригнулся, сделал мину
И начал: "Живопись свежа...
Идея слишком символична,
Но стилизовано прилично".
(Бедняк скрывал сильней всего,
Что он не понял ничего.
В моем восприятии Саша Черный стоит в одном ряду с Аркадием Аверченко. Наверное потому, что они оба, один стихами, другой прозой, сумели подметить все пошлости нашей жизни. Циничнее писателей в то время не было. Кстати, в 1910-х годах они вместе работали в "Сатириконе". А в эмиграции Черный писал лишь стихи для детей. Стихи, кстати, замечательные. Жалею, что прочитал их уже в сознательном возрасте, а не в детстве.
Хочу отдохнуть от сатиры...
У лиры моей
Есть тихо дрожащие, легкие звуки.
Усталые руки
На умные струны кладу,
Пою и в такт головою киваю...
Хочу быть незлобным ягненком,
Ребенком,
Которого взрослые люди дразнили и злили,
А жизнь за чьи-то чужие грехи
Лишила третьего блюда.
Васильевский остров прекрасен,
Как жаба в манжетах.
Отсюда, с балконца,
Омытый потоками солнца,
Он весел, и грязен, и ясен,
Как старый маркёр.
Над ним углубленная просинь
Зовет, и поет, и дрожит...
Задумчиво осень
Последние листья желтит,
Срывает,
Бросает под ноги людей на панель...
А в сердце не молкнет свирель:
Весна опять возвратится!
О зимняя спячка медведя,
Сосущего пальчики лап!
Твой девственный храп
Желанней лобзаний прекраснейшей леди.
Как молью изъеден я сплином...
Посыпьте меня нафталином,
Сложите в сундук и поставьте меня на чердак,
Пока не наступит весна.
О,Гликберг - это мой самый любимый поэтдля меня он не просто сатирик, это для меня самый лучший талант той эпохи...особенно люблю его стихи "Жёлтый дом", "Молитва"я бы его отнесла к Серебряному векуочень сильно я ему за стихи благодарна
Замечательный поэт. Безусловно, он относится к Серебряному веку.
Жёлтый дом
Семья - ералаш, а знакомые - нытики,
Смешной карнавал мелюзги.
От службы, от дружбы, от прелой политики
Безмерно устали мозги.
Возьмешь ли книжку - муть и мразь:
Один кота хоронит,
Другой слюнит, разводит грязь
И сладострастно стонет...
Петр Великий, Петр Великий!
Ты один виновней всех:
Для чего на север дикий
Понесло тебя на грех?
Восемь месяцев зима, вместо фиников - морошка.
Холод, слизь, дожди и тьма - так и тянет из окошка
Брякнуть вниз о мостовую одичалой головой...
Негодую, негодую... Что же дальше, боже мой?!
Каждый день по ложке керосина
Пьем отраву тусклых мелочей...
Под разврат бессмысленных речей
Человек тупеет, как скотина...
Есть парламент, нет? Бог весть,
Я не знаю. Черти знают.
Вот тоска - я знаю - есть,
И бессилье гнева есть...
Люди ноют, разлагаются, дичают,
А постылых дней не счесть.
Где наше - близкое, милое, кровное?
Где наше - свое, бесконечно любовное?
Гучковы, Дума, слякоть, тьма, морошка...
Мой близкий! Вас не тянет из окошка
Об мостовую брякнуть шалой головой?
Ведь тянет, правда?
Стихам - век, а актуальны как и тогда. Не знаю даже, какой выучить - нравятся все :
Интеллигент
Повернувшись спиной к обманувшей надежде
И беспомощно свесив усталый язык,
Не раздевшись, он спит в европейской одежде
И храпит, как больной паровик.
Истомила Идея бесплодьем интрижек,
По углам паутина ленивой тоски,
На полу вороха неразрезанных книжек
И разбитых скрижалей куски.
За окном непогода лютеет и злится...
Стены прочны, и мягок пружинный диван.
Под осеннюю бурю так сладостно спится
Всем, кто бледной усталостью пьян.
Дорогой мой, шепни мне сквозь сон по секрету,
Отчего ты так страшно и тупо устал?
За несбыточным счастьем гонялся по свету,
Или, может быть, землю пахал?
Дрогнул рот. Разомкнулись тяжелые вежды,
Монотонные звуки уныло текут:
«Брат! Одну за другой хоронил я надежды,
Брат! От этого больше всего устают.
Были яркие речи и смелые жесты
И неполных желаний шальной хоровод.
Я жених непришедшей прекрасной невесты,
Я больной, утомленный урод».
Смолк. А буря всё громче стучалась в окошко.
Билась мысль, разгораясь и снова таясь.
И сказал я, краснея, тоскуя и злясь:
«Брат! Подвинься немножко»
"Безбровая сестра в облезлой кацавейке насилует простуженный рояль", - если быть более точным.
Обстановочка
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряxтят на счетаx жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Xоть птичка божия не кушала с утра,
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль"
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый xлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
Кстати, все в курсе, что Владимир Васильев - лидер группы"Сплин" - тоже почитатель Саши Черного? У Сплинов даже песня есть "Под сурдинку" - на его стихи...