Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?..
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней,
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,
Что казалось — сейчас забелеет прозрачный подснежник...
Вот когда подошел ты, спокойный, к крыльцу моему.
Осень, осень! Над Москвою
Журавли, туман и дым.
Златосумрачной листвою
Загораются сады.
И дощечки на бульварах
всем прохожим говорят,
одиночкам или парам:
"Осторожно, листопад!"
О, как сердцу одиноко
в переулочке чужом!
Вечер бродит мимо окон,
вздрагивая под дождем.
Для кого же здесь одна я,
кто мне дорог, кто мне рад?
Почему припоминаю:
"Осторожно, листопад"?
Ничего не нужно было,-
значит, нечего терять:
даже близким, даже милым,
даже другом не назвать.
Почему же мне тоскливо,
что прощаемся навек,
Невеселый, несчастливый,
одинокий человек?
Что усмешки, что небрежность?
Перетерпишь, переждешь...
Нет - всего страшнее нежность
на прощание, как дождь.
Темный ливень, теплый ливень
весь - сверкание и дрожь!
Будь веселым, будь счастливым
на прощание, как дождь.
...Я одна пойду к вокзалу,
провожатым откажу.
Я не все тебе сказала,
но теперь уж не скажу.
Переулок полон ночью,
а дощечки говорят
проходящим одиночкам:
"Осторожно, листопад"...
РАННЯЯ ОСЕНЬ
Ранняя осень любви умирающей.
Тайно люблю золотые цвета
Осени ранней, любви умирающей.
Ветви прозрачны, аллея пуста,
В сини бледнеющей, веющей, тающей
Странная тишь, красота, чистота.
Листья со вздохом, под ветром, их нежащим,
Тихо взлетают и катятся вдаль
(Думы о прошлом в видении нежащем.
Жить и не жить — хорошо и не жаль.
Острым серпом, безболезненно режущим,
Сжаты в душе и восторг и печаль.
Ясное солнце — без прежней мятежности,
Дождь — словно капли струящихся рос
(Томные ласки без прежней мятежности,
Запах в садах доцветающих роз.
В сердце родник успокоенной нежности,
Счастье — без ревности, страсть — без угроз.
Здравствуйте, дни голубые, осенние,
Золото лип и осин багрянец!
Здравствуйте, дни пред разлукой, осенние!
Бледный — над яркими днями — венец!
Дни недосказанных слов и мгновения
В кроткой покорности слитых сердец!
С тех дней стал над недрами парка сдвигаться
Суровый, листву леденивший октябрь.
Зарями ковался конец навигации,
Спирало гортань и ломило в локтях.
Не стало туманов. Забыли про пасмурность.
Часами смеркалось. Сквозь все вечера
Открылся, в жару, в лихорадке и насморке,
Больной горизонт - и дворы озирал.
И стынула кровь. Но, казалось, не стынут
Пруды, и - казалось - с последних погод
Не движутся дни, и, казалося - вынут
Из мира прозрачный, как звук, небосвод.
И стало видать так далеко, так трудно
Дышать, и так больно глядеть, и такой
Покой разлился, и настолько безлюдный,
Настолько беспамятно звонкий покой!
Охотничий рожок рыдает у леска
Печальной жалобой, как будто сиротливой.
И молкнет этот звук над опустелой нивой,
Сливаясь с лаем псов и свистом ветерка.
Но вскоре новый стон звучит издалека...
Не волчья ли душа в нем плачется тоскливо?
А солнце за холмом, как будто бы лениво
Скрывается; кругом и сладость, и тоска!
И, чтоб усилить миг подавленной печали,
Вуалью белой скрыв огни багряной дали,
Как нити корпии, снег реет на поля;
И воздух - словно вздох осенний, утомленный...
Но кроток без конца весь вечер монотонный,
В котором нежится усталая земля!
Заплаканная осень,как вдова
В одеждах черных,все сердца туманит...
Перебирая мужнины слова,
Она рыдать не перестанет.
И будет так,пока тишайший снег
Не сжалится над скорбной и усталой...
Забвенье боли и забвенье нег -
За это жизнь отдать не мало.
Хорошо, что здесь есть такая прекрасная тема. У меня много любимых стихов про осень.
Одно из них:
Одиночество.
И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.
Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены...
Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.
Меж болотных стволов красовался восток огнеликий...
Вот наступит октябрь - и покажутся вдруг журавли!
И разбудят меня, позовут журавлиные крики
Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали...
Широко по Руси предназначенный срок увяданья
Возвещают они, как сказание древних страниц.
Всё, что есть на душе, до конца выражает рыданье
И высокий полет этих гордых прославленных птиц.
Широко на Руси машут птицам согласные руки.
И забытость болот, и утраты знобящих полей -
Это выразят всё, как сказанье, небесные звуки,
Далеко разгласит улетающий плач журавлей...
Вот летят, вот летят... Отворите скорее ворота!
Выходите скорей, чтоб взглянуть на высоких своих!
Вот замолкли - и вновь сиротеет душа и природа
Оттого, что - молчи! - так никто уж не выразит их...
Запах пены морской и горящей листвы,
И цыганские взоры ворон привокзальных.
Это осень, мой друг! Это волны молвы
О вещах шерстяных и простудах банальных.
Кто зубами стучит в облаках октября,
Кастаньетами клацает у колоколен?
Это осень, мой друг! Это клюв журавля,
Это звук сотрясаемых в яблоке зерен.
Лишь бульварный фонарь в это время цветущ,
На чугунных ветвях темноту освещая.
Это осень, мой друг! Это свежая чушь
Расползается, тщательно дни сокращая.
Скоро все, что способно, покроется льдом,
Синей толщей классической твердой обложки.
Это осень, мой друг! Это мысли от том,
Как кормить стариков и младенцев из ложки,
Как дрожать одному надо всеми людьми,
Словно ивовый лист, или кто его знает ...
Это осень, мой друг! Это слезы любви
Ко всему, что без этой любви умирает.
Вот и пришла к нам осень наконец,
Рыдали в небе гуси... не о нас ли?
Мы из дворца построили дворец,
И молнии сверкали в нем и гасли.
И так звала, и так манила высь,
Что даже камни примеряли крылья,
Всю ночь деревья как с цепи рвались,
И выли, и когтями землю рыли.
И подступал к забору дикий лес,
Грозя стихией яблонькам и грушам.
Сверкающую башню до небес
Мы возвели, но день ее разрушил.
Пуста дорога... Ветер гонит прах.
Пуста дорога... Кто мне растолкует,
Чт там горит, сияет в облаках,
По чьей любви душа моя тоскует?
Все кончено. Гроза ушла, клубясь.
Кончаются вничью земные войны.
Как высь ясна! Распутица и грязь,
И бьет озноб, но на душе спокойно -
Все, что случилось раз, то - на века,
Мир околдован логикой железной,
Вот превратились гуси - в облака,
И ищут брод, чтоб двинуть через бездну.
Когда и нас стихия свалит с ног,
Без ропота за мною ты последуй...
Все наши пораженья, видит Бог,
В конце концов увенчаны поедой.
Благословенны замыслы Его,
Финал приходит с логикой железной.
Что наша жизнь? Всего - то ничего...
И тает, тает облако над бездной.
(В. Артемов
Давай ронять слова,
Как сад - янтарь и цедру,
Рассеянно и щедро,
Едва, едва, едва.
Не надо толковать,
Зачем так церемонно
Мареной и лимоном
Обрызнута листва.
Кто иглы заслезил
И хлынул через жерди
На ноты, к этажерке
Сквозь шлюзы жалюзи.
Кто коврик за дверьми
Рябиной иссурьмил,
Рядном сквозных, красивых
Трепещущих курсивов.
Ты спросишь, кто велит,
Чтоб август был велик,
Кому ничто не мелко,
Кто погружен в отделку
Кленового листа
И с дней Экклезиаста
Не покидал поста
За теской алебастра?
Ты спросишь, кто велит,
Чтоб губы астр и далий
Сентябрьские страдали?
Чтоб мелкий лист ракит
С седых кариатид
Слетал на сырость плит
Осенних госпиталей?
Ты спросишь, кто велит?
- Всесильный бог деталей,
Всесильный бог любви,
Ягайлов и Ядвиг.
Не знаю, решена ль
Загадка зги загробной,
Но жизнь, как тишина
Осенняя,- подробна.
Никого не пощадила эта осень,
Даже солнце не в ту сторону упало.
Вот и листья расползаются, как гости
После бала, после бала, после бала.
Эти двое в темно-красном
Взялись за руки напрасно:
Ветер дунет посильней, и все пропало.
А этот в желтом одинокий
Всем бросается под ноги —
Ищет счастья после бала, после бала.
А один совсем зеленый,
Бурным танцем запаленный,
Не поймет, куда летит — куда попало...
И у самой двери рая
Не поймет, что умирает:
Как же можно после бала, после бала?
Никого не пощадила эта осень,
Листопад идет, как шторм в сто тысяч баллов,
И как раны ножевые на асфальте неживые
Пятна пепла после бала, после бала.
Осень. Мертвый простор. Углубленные грустные дали.
Звершительный ропот шуршащих листвою ветров.
Для чего не со мной ты, о друг мой, в ночах, в их печали?
Столько звезд в них сияет в предчувствии зимних снегов.
Я сижу у окна. Чуть дрожат беспокойные ставни.
И в трубе без конца, без конца - звуки чьей-то мольбы.
На лице у меня поцелуй - о, вчерашний, недавний.
По лесам и полям протянулась дорога судьбы.
Далеко, далеко по давнишней пробитой дороге,
Заливаясь, поет колокольчик, и тройка бежит.
Старый дом опустел. Кто-то бледный стоит на пороге.
Этот плачущий - кто он? Ах, лист пожелтевший шуршит.
Этот лист, этот лист... Он сорвался, летит, упадает...
Бьются ветки в окно. Снова ночь. Снова день. Снова ночь.
Не могу я терпеть. Кто же там так безумно рыдает?
Замолчи. О, молю! Не могу, не могу я помочь.
Это ты говоришь? Сам с собой - и себя отвергая?
Колокольчик, вернись. С привиденьями страшно мне быть.
О, глубокая ночь! О, холодная осень! Немая!
Непостижность судьбы: расставаться, страдать и любить.
1908
Осень милая осень больная
Ты умрешь когда ветры взовьются стеная
Когда на сады и луга
Лягут снега
Бедная осень
Умирай в белизне и роскошестве
Снега и спелых плодов
Ястребы в небе
Ходят кругами
Высматривая малюток-русалок зеленокосых-простушек
Которые никогда ещё не любили
У дальних опушек
Олени уже протрубили
Как я люблю золотая пора о как я люблю твои звуки
Когда падают яблоки с веток в безлюдье глухом
А ветер и роща сплетая доверчиво руки
Безутешные слёзы роняет листок за листком
Лист
Облетает
Поезд
Версты считает
Жизнь
Тает
Листья в поле пожелтели,
И кружатся и летят;
Лишь в бору поникши ели
Зелень мрачную хранят.
Под нависшею скалою
Уж не любит, меж цветов,
Пахарь отдыхать порою
От полуденных трудов.
Зверь отважный поневоле
Скрыться где-нибудь спешит.
Ночью месяц тускл и поле
Сквозь туман лишь серебрит.
В нете случайно наткнулась на это произведение - очень понравилось(может, не к Серебряному Веку, но к теме осени:
Осень, ну, привет тебе родная,
Не грусти, не надо, вечерком
Подари мне лучше, дорогая,
Встречу с долгожданным ветерком, -
Осень, осень – подари свиданье,
Пусть танцуют жёлтые дожди,
Осень, осень – подари признанье
В бесконечно преданной любви.
Осень, хорошо, что ты такая:
Славная, красивая, моя,
Все твои капризы понимая,
Всей душою я прошу тебя, -
Осень, осень – подари свиданье,
Пусть танцуют жёлтые дожди,
Осень, осень – подари признанье
В бесконечно преданной любви.
Осень, ты принцесса и по жизни
С листопадом под руку идёшь,
И, конечно, от него до тризны,
Что бы ни случилось не уйдёшь, -
Осень, осень – подари свиданье,
Пусть танцуют жёлтые дожди,
Осень, осень – подари признанье
В бесконечно преданной любви.
Осень, ты волшебными цветами
О любви расскажешь, как всегда,
И она не зримыми шагами
Пусть ко мне приходит навсегда!
Осень, осень – подари свиданье,
Пусть танцуют жёлтые дожди,
Осень, осень – подари признанье
В бесконечно преданной любви
Этой краткой жизни вечным измененьем
Буду неустанно утешаться я, -
Этим ранним солнцем, дымом над селеньем,
В алом парке листьев медленным паденьем
И тобой, знакомая, старая скамья.
Будущим поэтам, для меня безвестным,
Бог оставит тайну - память обо мне:
Стану их мечтами, стану бестелесным,
Смерти недоступным, - призраком чудесным
В этом парке алом, в этой тишине.
В унылой пышности деревьев позлащенных,
В усталости ветвей бестрепетно склоненных
Затишье осени. Пустынна и бледна
Померкнувшая даль; и ночью холодна
Игра светил; и чуткое молчанье
Как будто сторожит-не вырвется ль рыданье
Бессильное, последний робкий стон
Из гаснущей листвы? Но воздух отягчен
Туманом... Чудится, что хочет, но не смеет
Вздохнуть усталый сад; и странно пламенеет
В листве деревьев, тускло-золотой,
Рубиновый листок, как кровью налитой.